В модном несколько лет назад (и довольно занудном) заграничном романе герой, капризом природы лишенный собственного запаха, но за это наделенный обонянием сверхнормативной остроты, затеял изготовить любовный эликсир. С этой целью он убивал особенно красивых девушек и экстрагировал аромат самых интимных деталей их анатомии. В результате была создана композиция, обладавшая поразительным эффектом: собравшиеся казнить злодея-парфюмера, унюхав волшебный аромат, тут же вместо усекновения главы маньяка предались свальному греху.

Так ведь почти то же самое мы ежечасно видим по телевизору: почуяв флюиды, источаемые протагонистом ролика, окружающие за несколько секунд рекламного времени исполняются немотивированной благосклонностью к ароматной персоне. А то и вовсе реагируют, как кобель на суку в ее критические дни. Дескать, как бы ты сам по себе ни пах, чем бы таким у тебя изо рта, по жизни, ни разило ≈ дезодорант и мятная жвачка сработают не хуже любовного эликсира.

А как заманчивы парфюмерные чертоги, где можно часами гулять вдоль полок с духами, прыская на специальные пробные бумажки и из того флакона, и из этого... Иной посетитель наберет себе целый веер таких бумажек ≈ но у него уже трещит голова, ибо буйство ароматов подобно множеству громкоговорителей, одновременно изрыгающих Чайковского, Штокхаузена и группу ╚Дюна╩. Что же выбрать для любимой? Или для себя любимого...

В дарении партнеру благовоний есть элемент эгоистического насилия (впрочем, из любви вообще неустранимый, если только любовь эта ≈ не тайное обожание). Мы как бы говорим: ╚Я хочу, чтобы тобой пахло вот так╩. В этот момент дарителя не посещает мысль, что тысячи других индивидуумов уже именно так и пахнут, отчего подарок из интимного жеста превращается в пошлейшую комедию ╚из жизни потребителя╩. Вы спросите: а что в жизни не комедия, пошлости которой сами персонажи притом не замечают... что? Все то, чем антропология повседневности не занимается.

Тут, однако, имеется обстоятельство, примиряющее с такой ситуацией даже завзятого индивидуалиста. При ближайшем обнюхивании удачливый любовник обнаружит, что, хотя бы партнерша и была щедро полита духами промышленного производства, на деле запах ее неповторим, поскольку в него вплетаются сугубо индивидуальные ноты ≈ как раз те, за которыми охотился маньяк. Эти-то ноты (от них порой зависит гармония отношений) и есть нагая правда жизни, природой данная красота ≈ уж какая есть. Парфюмерные же изыски ≈ всего только одежда и бижутерия, ╚выставочные рамы наготы╩, без которых в обществе, разумеется, неприлично.

Впрочем, мать-природа, наделяя нас способностью пахнуть и обонять, не озаботилась вопросами приличия. Естественные запахи человека ≈ и то, чем пахнет тело, и то, что доносится через отверстия из его полостей, ≈ чаще всего запахи процессов превращения свежего в несвежее. То есть ≈ разложения. Соблазнительные ароматы изысканных кушаний обращаются во рту и желудке в запахи, из-за которых как раз чистят зубы и жуют жвачку. Вспомните, чем наутро становится утонченный букет принятого накануне французского коньяка. В другом заграничном романе, довольно порядочном, супруга уличала героя в измене: волосы его припахивали лоном другой женщины; не забудьте вымыть голову!

Культура ограничивает естество рамками понятий о гигиене и приличиях и допускает телесный запах лишь в определенных местах и обстоятельствах. Бомжу простительно пахнуть мочой, спортсмену ≈ свежевыжатым потом, а с больных и особенно с умерших и вовсе спросу нет ≈ они свободны от условностей, как Робинзон Крузо на своем острове. Но чем выше ступень в общественной пирамиде, чем выше градус сознательности и публичности, тем меньше у человека права пахнуть собой, тем строже обязанность не пахнуть вообще ничем, кроме плодов парфюмерного искусства.

Однако отечественное публичное пространство магазина или общественного транспорта, как правило, разнообразно иллюстрирует тезис о том, что женский пот слаще, а мужской ≈ острей. Воздух тут бывает чрезвычайно густ, но присутствующие этого не замечают (или делают вид, что не замечают), потому что запах и посетителей, и служащих ≈ их личное дело, тогда как пачкающая одежда, мороженое или собака общественно опасны и потому воспрещены. Да ведь не специально же они так пахнут! Грузчик грузил, а водитель ≈ водил, кассирша считала рубли.

А вот этот мужчина ≈ разве он выпил ради перегара? И беломорный дух от него тоже абсолютно натуральный ≈ мало общего, конечно, имеющий с дорогим мужским одеколоном, который имитирует запах табака, но какой тут одеколон, он дня три как не брился. Табак, перегар и щетина (а был ведь, скотина, когда-то брит и трезв ≈ не борода, заметьте, а именно щетина) составляют многообещающий арсенал его мужской притягательности. Мужчины в области непреднамеренных ароматов вообще берут себе больше воли, чем женщины: по пути на свидание могут съесть шаверму. Эта непосредственность сродни детской искренности порыва, обнажающей чистую душу: настоящие женщины примут нас такими, какие мы есть, ≈ даже и с душком. Пусть плоть источает себе миазмы тления, была бы любовь┘

Илья УТЕХИН