Из какого сора...
Стоило подойти к железному контейнеру, на жаргоне работников коммунальных служб именуемому, кажется, "пухто" (во дворах иногда встретишь надпись мелом на стене: "место для пухто"), как человеческие ноги, дотоле торчавшие оттуда неподвижно, вдруг взбрыкнули. Их обладатель неспешно выкарабкался наружу - и не с пустыми руками. Рассматривать, в чем заключалась его добыча, было неловко.
А вот кошкам все равно - они смотрят внимательно и терпеливо ждут, когда человек закончит свои дела и освободит место. Бездомные же псы обычно облаивают конкурентов. Примечательно, однако, что роются в помойке иногда и люди вроде бы прилично одетые. То есть не только бомжи и алкаши (многих из них
перестройка приодела в общедоступные вельвет и кожу секонд-хэнда), а иной, более благополучный контингент. Они не станут забираться внутрь контейнера, а тихонько осмотрят его содержимое, поковыряют палкой, подберут что-нибудь себе в авоську и побредут восвояси. И, в отличие от бомжей, смутятся вашего взгляда. Обычно тут вспоминают про тяжкую долю пенсионеров в наши трудные времена - замечу вам на это, что большая часть обездоленных пенсионеров в помойке все-таки не роются, так что бедность здесь, кажется, не главный и уж, конечно, не единственный резон.Рядом с баками или этим самым "пухто" (интересно все-таки, откуда взялось это слово - говорят, из финского языка) мы непременно найдем место, куда граждане складывают старые вещи, им уже не нужные, но еще на что-то годные. Тут и стоптанные, но еще живые ботинки, и почти не рваное демисезонное пальто, и какая-нибудь мебельная рухлядь, а то и ламповый телевизор, годный на детали. Вещи меняют хозяина и продолжают свой жизненный путь - без посредничества коммиссионного магазина, потому что в магазин такие вещи не возьмут. А с помойки их подберут обязательно - и очень скоро.
Разумеется, для кого-то это вопрос выживания. Говорят, на окраинах, там, куда свозят мусор для переработки - на городских свалках - живут и борются друг с другом за существование люди, черпающие свое пропитание исключительно из этого бескрайнего моря отходов. Там в изобилии попадаются некачественные или слегка просроченные товары. Они еще пригодны к употреблению теми, кого не смущают нетоварный вид и пронизывающий все вокруг запах помойки.
Но вот у человека "нормального", с его жилплощадью, работой или пенсией, склонность копить, не выбрасывая, всякую всячину (баночки, коробочки, тряпочки, железки и бумажки) - а иногда и принести что-нибудь этакое с улицы - не имеет прямого отношения к свалке. Это особая свалка, которая образуется на дому и порой разрастается до немыслимых масштабов, отбирая жизненное пространство у обитателей квартиры. Возможно, конечно, что это две разные страсти - не выбрасывать и подбирать, но они отнюдь не разъединены в душе непроницаемой перегородкой.
Как-то рассказывали про человека, который принципиально не выбрасывал мелочей: он аккуратно собирал все билеты и билетики, все квитанции, все счета, чеки, програмки и объявления. Тут были и конфетные фантики, и бескорыстно отобранные у подростков сигареты (бескорыстно - потому что сам не курил). Случай крайний, но показательный. Вне памяти данного индивида эти клочки бумаги не значат ничего такого, что вызвало бы эмоции. Ну, состоялась когда-то поездка в трамвае, съедена была конфета "Белочка" - все мы делали это многократно, всякий раз отправляя конфетную обертку или использованный билет по назначению (в урну - или, если помните: "Для использованных билетов"). Но вот мы сохранили эти мелочи жизни, эти обертки ее и отходы - все они для нас суть овеществленные воспоминания (по крайней мере, в потенции). Признак того, что у коллекционера не все дома, здесь только серийности, неединичности предметов. Все поездки в трамвае не упомнишь, да не все они того заслуживают - и без подписи (вроде "25 июня 1969 года в трамвае номер 31 я познакомился с Люсей") билетик теряет смысл.
Вот художник Кабаков снабдил бы эту коллекцию этикетками. Интересно, что и для художника, и для зрителя этикетки с комментариями в такой коллекции оказались бы куда важнее самих предметов - их можно было бы вообразить наклеенными на запечатанные коробочки, а сами коробочки даже могли бы быть и вовсе пусты, а все равно получился бы художественный жест. Выходит, что мусор-то можно было бы и выбросить, но вот если предварительно его инвентаризовать, бюрократически "оприходовать", то мы получим авторитетный документ, как бы между прочим рассказывающий о нашей повседневности нечто неочевидное.
Страсть к собиранию имеет глубокие корни. Ведь уже в детстве человек, среди прочего, приобщается к определенному хобби (говорят: "он увлекается тем-то") - например, ему дарят сачок и предлагают собирать коллекцию бабочек. Собирание коллекции - хобби весьма распространенное, в идеале предполагающее и маниакальную охоту за редкими экспонатами, и доскональное знание их исторического и прочего контекста, а также законную гордость, оборотной стороной которой оказывается зависть тебе подобным (и тебе подобных; с ними производят взаимовыгодный обмен). Все это мы видим и на примере иных взрослых экземпляров
Однако для ребенка наиболее актуальный смысл собирания - не классификация и составление изощренных серий, демонстрирующих вкус и знания, а простое количественное умножение владений. Ребенок поначалу не собирает, а "копит" (к примеру, почтовые марки) - как скряга копит деньги. Помнится, одного такого школьника-коллекционера при мне поправляли: надо говорить не "коплю марки", а "коллекционирую" - или, на худой конец, "собираю" ("ведь они
расскажут тебе о дальних странах..." и прочая. чепуха). Какие там дальние страны - ведь, кажется, наибольшее душевное удовлетворение дает собирание коллекции, не отягощенное никакой культурой "в нагрузку" - какие-нибудь крышки от пивных бутылок.Конечно, дети могут быть вовсе не озабочены собиранием коллекции, они попросту не любят выбрасывать что-либо - и любят подбирать всякую, со взрослой точки зрения, ерунду. Носят ее в карманах. Не только потому, что дети всегда найдут применение чему бы то ни было (в качестве игрушки), но и потому, что дети так недавно явились в этот мир и не успели еще прочно в нем укорениться - своими владениями, предметами своего творчества, воспоминаниями. Хаос старых и сломанных предметов, их деталей, мусора, каких-нибудь пуговиц или шурупов, камешков и палочек обещает простор фантазии, которая всякую мелочь наделит смыслом.
Помоечно-свалочная рухлядь в домашних владениях иных пожилых людей (они тоже не любят выбрасывать - и тоже подбирают, но не камешки, а артефаты и их фрагменты) наделена более отчетливым значением. Собирателю кажется, что все это однажды, при случае, может "пригодиться" - зачем вещам пропадать? Можно куда-нибудь приладить, в баночки посадить рассаду, из досок сколотить ящик для цветов. Если руки дойдут.
Из ярких детсадовских на даче впечатлений вспоминается картина, однажды поразившая мое детское воображение наивным и грубым, но отчетливым даже для ребенка символизмом: на куче мусора, между полусгнивших тряпок и ржавых жестянок, распустился не ведающий стыда нарцисс. Столько лет прошло... а вот и пригодился, поставлю его сюда. Ведь ничто не должно пропасть зря - в том числе и воспоминания.