Сегодня большие коммунальные квартиры, которые, как нередко приходится слышать, скоро перестанут существовать, живут иной жизнью, чем два десятилетия назад. Прежде всего в них стало меньше жильцов и, соответственно, больше места. Наши очерки коммунального быта ≈ памятник эпохе, когда свинцовые мерзости постепенно сменяются сносным существованием: жильцы коммуналок зачастую не желают расселяться.
Для коммунальной квартиры пустая комната ≈ сравнительно новый тип помещений. Но уже с довольно давних пор случается, что после переезда жильцов комната иногда остается незанятой. И вместо того, чтобы хранить вещи в тесных кладовках, специально предназначенных для этого, или загромождать коридор и прихожую старой мебелью, как это всегда бывало, соседи обращаются в жилконтору с просьбой передать освободившуюся комнату им в общее пользование ≈ под кладовую. Старая мебель и всевозможные вещи перемещаются туда. Одновременно такая комната может служить для сушки белья или курения. Иногда туда устанавливают телефон.
Обычно это одна из худших комнат во всей квартире, поэтому никто из соседей не претендует на то, чтобы занять ее в порядке ╚улучшения жилищных условий╩. В принципе, это было бы возможно для кого-то из соседей, но означало бы, что получивший сегодня дополнительную площадь сомнительного качества выбывает из числа потенциальных кандидатов на лучшую площадь, которая может освободиться завтра. Поэтому соседи хлопочут о том, чтобы жилконтора признала комнату нежилой, т. е. негодной для жилья и, соответственно, для подселения туда новых соседей.
Такая пустая комната ≈ своеобразная коммунальная квартира, где живут вещи. Предназначенные для различного применения и принадлежащие разным владельцам, они обладают, тем не менее, общей судьбой совместного проживания.
Нечасто оглядывает эту неподвижную толпу вещей тусклая лампочка без абажура. Вот взгляд падает на детский велосипед со сдутыми шинами; а то на сломанный зонтик с ручкой будто у изящной деревянной трости; тут труба от самовара, которая пристроилась поверх батареи бутылок и банок; а вот среди бутылок ≈ пыльная и пузатая в оплетке, с потеками стеарина от свечи ≈ видно, свечу когда-то вставляли в горлышко, ага, здесь написано ╚Гъмза╩. Двигаться осторожно, чтобы не споткнуться о стопки старых журналов и сомкнутый строй поношенной обуви на полу.
Сюда почти не доносятся звуки снаружи. Вдали от ежедневной суеты, сокрытые от взгляда хозяев и порой даже стершиеся из их памяти, коротают свой век вещи в пыли и паутине кладовки, чулана или чердака.
Пытливый глаз увидит здесь предметы двух разрядов. Во-первых, те, которыми не пользуются постоянно, потому что нужда в них бывает редко или при особых обстоятельствах: елочные игрушки, раскладушка, самовар и, в меньшей степени, лыжи и велосипед ≈ эти-то могут расположиться и в прихожей или коридоре.
Во-вторых, здесь обитают вещи, которые, в отличие от своих собратьев, населяющих жилые комнаты, частично утратили свою дееспособность, поломавшись или просто состарившись. Их жалко выбросить ≈ их, бывает, отвозят на дачу, где быт устроен проще, чем в городе, и там они сгодятся.
Внешнему наблюдателю обычное коммунальное отношение к вещам представлялось бы чем-то вроде почтения перед хламом. Изначально движимое условиями бедности и, соответственно, стремлением исчерпать, насколько возможно, все полезные потенции каждой вещи, это отношение заключает в себе смутную идею о том, что, как бы вещь ни была стара или сломана, однажды она может пригодиться, ее можно будет использовать тем или иным образом.
Вообще говоря, бедность и теснота придают вещам множество смыслов, принуждают их к полифункциональности: стулья используются как столы или полки, утюги и стопки книг ≈ как груз, старые газеты ≈ как скатерть, банки ≈ как вазы и т. п. Жизнь вещей расширяется и продлевается. Тем более что починка старого всегда доступнее покупки нового, отчего ценится искусство чинить вещи (и мужское, и женское ≈ применительно, соответственно, к технике и к одежде). Полезные предметы для починки всегда найдутся именно в пустой комнате; для женского труда здесь имеются, например, мешки с тряпками.
Такой подход остается актуальным и тогда, когда бедность не так ощутима, а недостаток места не чувствуется остро или даже вовсе не ощущается. Желание не выбрасывать вещь есть следствие этого подхода. Вспомните ряды пыльных стеклянных банок, которые никогда не используются в таком количестве в хозяйстве, но остаются на полках и в ящиках, занимая много места. Некоторое количество банок, возможно, и пригодилось бы, скажем, для домашнего консервирования, но имеющееся изобилие явно бесполезно с практической точки зрения.
Получается, что жизненный цикл вещей предполагает длительную остановку в пустой комнате по пути на помойку. Пришельцы из отдельных квартир, которых судьба заносит в коммуналку, часто не в состоянии уяснить себе отношения соседей к хламу и объясняют его себе так: ╚Это потому, что они никогда не жили в отдельной квартире, где просто нет места для такого количества рухляди╩. Такое объяснение верно лишь отчасти. Опыт показывает, что бывшие жильцы коммуналок, даже получив эту самую отдельную квартиру и переехав в сравнительно более тесное жизненное пространство, продолжают сохранять вещи из пустой комнаты и заполняют ими углы и даже целые комнаты.
Отсюда происходят некоторые сложности: ведь как бы ни была велика площадь, отведенная под кладовую, она все же ограничена, а потому требуется ротация вещей. Что-то из старого свершает-таки нисхождение в помойку и освобождает место новому. Но какие-то вещи и выбросить не так-то просто, потому что они уже не принадлежат никому из ныне живущих жильцов. Скажем, хозяин умер десять лет назад, а сундук остался.
После смерти хозяина часть его вещей из комнат может переместиться именно сюда. Вещи утрачивают актуальность для живущих, а какие-то мелочи и вовсе теряют смысл: бумажки, обертки, старые билеты, да мало ли что еще, что так не любят выбрасывать старики и дети, инстинктивно стремящиеся перенести кладовку поближе в повседневность, чтобы не растерять ни крошки принадлежащего им мира, ни крошки памяти. Ведь эти мелочи имеют значение, лишь пока остаются опорой для какого-нибудь дорогого сердцу воспоминания, как бы воплощением памяти.
Бывшего владельца, умершего или переехавшего, легко установить исходя из места, где хранится вещь. После смерти или переезда место обычно наследует человек, занявший комнату выбывшего. Это место может оставаться нетронутым долгое время после того, как наследники вещей взяли их себе, раздали часть соседям, а часть вынесли на помойку. Если на место нет претендентов ≈ скажем, никто не занимает освободившуюся комнату, или же новые жильцы не сразу начинают использовать пустую комнату ≈ место постепенно разделяется между теми, кто в нем нуждается.
Пустая комната редко ╚прибирается╩, пол в ней практически никогда не моют. Порядком в ней занимаются преимущественно владельцы вещей ≈ каждый в своем углу. Иногда при ремонте или значительных перестановках в жилых комнатах какого-нибудь соседа количество хлама здесь вдруг резко возрастает. Сосед уверяет, что это ≈ временное явление. Со временем оно оказывается постоянным.
Илья УТЕХИН (окончание следует)